Карл Юнг, прославившийся открытием феномена коллективного бессознательного и противостоянием со своим учителем Зигмундом Фрейдом, учился в Базельском университете. По окончании университета работал в психиатрической лечебнице в Цюрихе. Его пациенткой и любовницей была ростовчанка Сабина Шпильрейн. Она призналась Юнгу в своем мазохизме. Фрейд заинтересовался «случаем» и пригласил обоих к себе в Вену, где Сабина быстро переняла их заумные речи и сама – после окончания университета – стала психологом и психоаналитиком, а также психиатром для взрослых и детей (она состояла в переписке с известным детским психологом Жаном Пиаже).

Шпильрейн и двух ее дочерей расстреляли эсэсовцы в августе 1942-го. Кстати, сам Юнг «консультировал» Алена Даллеса по поводу психологического состояния Гитлера, пишут СМИ.

Среди учеников Фрейда, в разное время «разбежавшихся» от ментора, был и гораздо менее известный Отто Ранк, который в духе увлечения членов кружка «венского шарлатана» (по словам Владимира Набокова) мифологией и сказаниями разных народов написал весьма популярную книгу «Миф о рождении героя: психологическая интерпретация мифологии» (1914). Одним из любимых героев Ранка был Парис, которого его брат Дейфобос грозился заколоть мечом, что было бы, наверное, неплохо, если учесть дальнейшую судьбу Трои.

Вполне возможно, что труд Ранка не давал покоя сотрудникам Бернского и Цюрихского университетов, «пожаловавшихся» на то, что психологи уделяют мало внимания тем механизмам, что определяют повседневное – неформальное – и политическое лидерство.

В Берне задались вопросом: какие нейронные механизмы лежат в основе индивидуальных различий в поведении, отвергающем контроль со стороны (Control-Averse – CA)? Редакция журнала J. Neuroscience поместила на обложке номера, в котором опубликована статья, рисунок одного из основателей современной нейробиологии Сантьяго Рамона-и-Кахаля. Это участок нейронной сети. Испанец известен тем, что вместе с итальянцем Камилло Гольджи закладывал основы микроскопной неврологии, за что они были удостоены Нобелевской премии 1906 года. Бернские ученые полагают, что если большинство смиренно подчиняются внешнему контролю, то отдельные индивидуумы его просто не переносят.

Аверсия, или непереносимость чужого контроля, может вести к неоптимальным решениям, сказывающимся в самых разных социумах. Вместе с тем ни психологи, ни сотрудники кадровых подразделений тем более не дают себе труда разобраться в том, что лежит в основе аверсии. В ходе исследования авторы пришли к выводу, что СА определяется функциональным коннектомом – совокупностью связей между нижней долькой ассоциативной теменной коры и боковым отделом верхней предлобной доли (PFC – PreFrontal Cortex). По мнению ученых, подобный подход позволяет оценить силу коннектома, определяющего СА человека.

В свободных обществах СА является превалирующим феноменом, проявляя себя в поведении людей: несоблюдение предписаний врача, не совсем адекватные решения и даже нарушения закона. Все это следует учитывать при разработке стратегий, направленных на общественное согласие при проведении, например, кампаний вакцинации против гриппа или детских болезней.

То же, по мнению их коллег из Цюрихского университета, относится и к определению лидеров. В своей статье «Компьютерные и нейробиологические основы решений лидеров», опубликованной в журнале Science, исследователи тоже пишут об аверсии, но другой формы: нежелание людей нести ответственность (Responsibility Aversion – RA). В отличие от людей, не претендующих на лидерство в коллективах или группах, лидеры проявляют значительно большее желание взять ответственность за свои решения, влияющие на благополучие других.

Нечто подобное можно видеть на примерах любимых психоаналитиками мифологических сюжетов и в истории всякого рода переворотов, узурпации власти и вождей революций. Кстати, Фрейд и Троцкий частенько сиживали вместе в венском кафе «Центральное». Именно поэтому книгам отца психоанализа был открыт зеленый свет в революционной Москве (после изгнания «демона революции» книги Фрейда печатать тут же прекратили).

Цюрихские специалисты подразделили испытуемых на два лагеря: «сам» и «группа». Члены первой отвечали за свои решения только сами, испытуемые из второй – за всех остальных в своей группе. Психологи проверяли отношение волонтеров к тем, кто склонен к риску, то есть меньше боится потенциального ущерба как следствия своего решения, а также к людям, склонным подчиняться чужому контролю (то есть с низким СА).

К удивлению нейробиологов, аверсия к вынесению решений и ответственности оказалась выше у тех, кто нуждался в большей уверенности при выработке курса поведения и действий и учета воздействия на других. В этом плане нейробиология противоречит Наполеону и вождю мирового пролетариата, которые были уверены в необходимости сначала «ввязаться», а разбираться уже потом. Но этим и отличаются лидеры повседневной жизни от известных полководцев и революционеров.

Те участники, которым претила необходимость брать на себя ответственность, на лидерство, естественно, не претендовали. Сдвиг по отношению к уверенности при принятии решений и обретению контроля подразумевает, по мнению ученых, различие типов разных лидеров. На основе неврологии был сделан вывод о том, что лидеры могут быть авторитарными, полагающимися только на себя, и эгалитарными, то есть думающими о всеобщем благе (последние часто ищут консенсус, удовлетворяющий всю группу). При этом у обоих типов лидеров решения выносятся на основе метакогнитивного процесса, или умственного выбора: чем меньше аверсия RA, тем выше лидерские качества.

Функциональный МРТ показал, что у лидеров выше активность нейросетей в префронтальной коре срединной поверхности полушарий (medial PFC), верхней височной извилине, месте соединения височной и теменной долей, а также переднем отделе островка. Это все ассоциативные области коры, контролирующие к тому же эмоции человека. Показатели RA, соединений разных отделов мозга и активности сетей отражают естественное желание у большинства людей выбора между риском и безопасностью.

Юнг полагал, что искусство может излечивать людей с психическими отклонениями. Оно и понятно, когда в распоряжении врачей не было ничего, кроме слов и картин, а до создания первых лекарств надо было еще пережить войну. Интересно было бы посмотреть на его реакцию, когда бы он вглядывался в дисплеи нынешних МРТ, говорящие намного больше того, о чем написали они с Фрейдом и сонмом своих учеников.

Комментарии